Казаки и Московская Русь

Есть такое мнение

Донские казаки — вольные поселенцы, потомки главным образом русских крестьян и посадских людей, бежавших от усилившегося в конце XV века социального гнёта в низовья Дона, а затем распространившихся на Северский Донец, Хопёр, Медведицу и так далее. Сначала они вели холостяцкую жизнь, одинаково дрались и с татарами, и с русскими, и с поляками или литовцами. Русских переселенцев в то время в Поле было небольшое число, и они часто селились в татарских становищах, где жили беглые рабы и «чёрные люди», отбившиеся от своих кочевий. На первых порах в вольных станицах преобладали татары из разных орд. В 1538 году московские власти во время переговоров с Ногайской ордой отметили, что «на поле ходят казаки многие: казанцы, азовцы, крымцы и иные баловни казаков, а и наших украинские казаки, с ними смешавшись, ходят». Одним из первых известных по имени донских атаманов был царский холоп Сары-Азман, видимо, из служилых казаков. Вольные станицы пополнялись изгоями из самых разных мест. Но приток беглецов с севера очень скоро стал преобладающим: земледельческое население Руси было более многочисленным, нежели кочевое в Поле. Быстрое развитие феодальных отношений и самодержавных форм власти, сопровождавшееся усилением гнёта и насилия в отношении низов, способствовало бегству крестьян на Дон. Число выходцев с русских «украин» умножалось из года в год. В 1546 году путивльский воевода писал в Москву Ивану IV: «Ныне, государь, казаков на поле много; и черкасцев, и кыян, и твоих государевых, вышли, государь, на Поле изо всех украин». Многие казаки уходили в степи, оставив дома семьи. Переждав опасность, они возвращались в родные селения. Но с годами всё больше беглых навсегда оставалось в Поле. Там переселенцы основывали свои станицы либо на больших речных островках, либо на гористых берегах. Колонисты промышляли дичь, ловили рыбу. Лёгкие речные суда (струги) заменяли им лошадей. Верхом на коне казаку трудно было ускользнуть от подвижных татарских отрядов, на струге же он был неуловим. Хотя основной массой казачества становилось русское крестьянство, переселенцы никогда не заводили пашню в своих станицах, так как знали, что на возделанную пашню тут же явятся феодальные данщики. К тому же, даже государевы крепости на русских «украинах» не могли спасти крестьянские поля от набегов татар и ногайцев. Объединение пришлых славянских и местных неславянских элементов в казачьих станицах облегчило вольным казакам установление мирных взаимоотношений с окружающим степным миром. Поскольку вольные татарские станичники издавна поддерживали связи с ближайшими русскими городами и торговыми центрами, русское население последовало их примеру. По мере увеличения количества русских в Поле, ведущее значение приобрели экономические связи вольных окраин с русскими городами. Станичники постоянно получали из России хлеб. Взамен они везли в ближайшие пограничные города рыбу и другие продукты. Первые документальные данные о Донских казаках относятся к концу 40-х годов XVI века, когда началась война Русского государства с Казанским ханством. С первых лет этой войны казачество выступило в роли естественного союзника России. Ранние сведения о нападении Донских казаков на крымские улусы относятся к 1549 году, когда московские послы сообщили ногайцам, что царь поднял донских и путивльских казаков «недружбу царю [крым. хану] делати». Казачьи станицы, окрепшие к тому времени, приняли участие в войне с татарами на широком пространстве от Крыма до Астрахани. Царский посланник в Ногайской орде доносил в Москву, будто турецкий султан жаловался ногайцам, что царь [Иван IV] «поле де все, да и реки у меня поотымал, да и Дон от меня отнял… поотымал всю волю в Озове: казаки его с Озова оброк емлют, и воды из Дона пить не дадут; а крымскому де царю потому ж обиды чинят великие, какую де соромоту казаки крымскому царю учинили — пришед, Перекоп воевали; да казаки Астрахань взяли…». Вольные и служилые казаки сыграли важную роль в последующих военных действиях против Крыма, Казани, Астрахани, а также против турецких крепостей в Причерноморье. Так, около 2500 пеших казаков штурмовали (1552 год) Казань. Донские казаки участвовали в военных действиях русской рати против Астраханского ханства. В 1556 году атаман Донских казаков М. Черкашенин поддержал действия отряда московского воеводы М. Ржевского-Дьяка против турецкой крепости Очаков и крымских татар: он спустился со своими казаками по реке Кальмиус в Азовское море и напал на крымские улусы в окрестностях Керчи. В 1559 году Черкашенин со своей станицей разгромил крымцев в верховьях Северского Донца и прислал четырех пленных в Москву. В 1562 году Донские казаки в количестве 150 человек участвовали под командой «московского» казацкого атамана Водопьяна в рейде князя Д. Вишневецкого против крымских кочевий на Днепре. В 1570 году Черкашенин с казаками охранял царского посла И. Новосильцова от Рыльска до Азова. За службу казаки тогда получили «государево жалованье: деньги, и сукна, и селитру, и свинец». В том же году царь Иван Грозный специальной грамотой призвал идти Донских казаках на Ливонскую войну. В 1572 году Донские казаки приняли участие в Молодинской битве с татарами Девлет-Гирея. Они участвовали в походах Ермака и его сподвижников, а затем в освоении Сибири. Донские казаки управлялись казацким кругом. Старшина (атаман, есаулы, сотники), выбираемая кругом, являлась исполнительной властью на Дону. Социальный состав Донских казаков в самом начале их появления был неоднороден; в царских грамотах (1584 год) встречается деление Донских казаков на «низовых» и «верховых», которое имело не столько географический, сколько социальный смысл: в «низу» концентрировались зажиточные, давно осевшие домовитые казаки, а в «верху» — пришедшая позднее беднота (голутвенные казаки). В 1599 году воевода Б.Я. Бельский был направлен на Северский Донец строить крепость Царёв-Борисов. Ему вменялось в обязанность созвать всех вольных атаманов и казаков с Северского Донца, Оскола и других донецких рек и объявить, что царь Борис Годунов пожаловал их теми реками и речками, «велел отдать им, донецким и оскольским атаманом и казаком безданно и безоброшно», чтобы они «жили по своим юртам и угодьями всякими владели, а государю бы служили». До того вольные казаки владели землёй без чьей бы то ни было санкции. Теперь положение изменилось. Бельскому поручалось провести перепись в казачьих станицах, чтобы зафиксировать, «в которых местех на Донце и на Осколе юрты и кто в котором юрте атаман, и с которого юрту атаманы и казаки какими угодьи владеют». Это «пожалование» земли было связано лишь с одним условием: казаки должны были нести государеву службу, заключавшуюся в том, чтобы следить за передвижениями в Поле татар и противодействовать «воровским» казакам. По мере того, как росло население Донской земли, увеличивалось число казачьих зимовий и станиц. Со временем они стали превращаться в укреплённые городки, которые часто упоминаются в официальных документах Московского государства. Так, например, в грамоте на Дон от 21 марта 1592 года царь Фёдор Иванович приказывал Донским казакам и атаманам проводить московского посла Г.А. Нащокина на обратном пути из Турции на Русь: «…и вы б его от Азова проводили до Раздорского городка, меж себя — городок от городка». Турки, в свою очередь, заявили протест тому же послу Нащокину в связи с тем, что государевы казаки «чинят убыток» крымскому хану: поставили «новых четыре города близко Азова, на Манычи, да в Черкаской и в Раздорах, из тех городков казаки проходя, Азову тесноту чинят». По утверждению турок, казачьи городки имели вид укреплённых острожков, которые нелегко было брать татарской коннице: «Да казаки ж ваши, пришед под Азов, воевали и взяли больше 130 человек, побили а иных в полон поимали… под Азовом и на устье Дону под посадом, се где словет, да в ведомом месте на речке Черкаской, [где] князь живет, да на Маночи, да под посадом под Бузуком… остроги поделали». Турецкие власти в Азове всеми силами старались превратить Донских казаков в своих подданных, но те оказывали вооружённое противодействие любым попыткам такого рода. Постоянные столкновения между различными ордами, обстановка анархии, царившая на бывшей территории Золотой Орды, благоприятствовали их усилиям в отстаивании независимости. Азов был крупнейшим невольничьим рынком в Восточном Причерноморье, откуда с давних пор русских полоняников продавали по всему Востоку. Торговля русскими невольниками была одной из причин вражды казаков с азовцами. Царские дипломаты заявляли (1584год) турецким властям, что «азовские люди и Казыева улуса и Дивеевых детей с крымскими и нагайскими людьми ходят на государевы окраины войною и многих русских людей емлют в полон и возят в Азов, и казаки, того не мога терпети, на них приходят». Военные успехи казачества нанесли сильный удар азовской работорговле. Отныне русский полон, отбитый казаками, стал постоянным источником пополнения степных станиц. В «великое разорение» 70-х годов XVI века множество холопов, крестьян и посадских людей бежали от голода, поборов и воинских повинностей на Дон и пополняли население казачьих станиц. Их там принимали, но искать источники пропитания они должны были сами. Поскольку речные промыслы не могли их прокормить, а пашня в станицах отсутствовала, вновь прибывшие стали собираться в ватажки и заниматься разбоем. Прежде всего они нападали на татарские кочевья, предпринимали морские набеги на побережья Крыма и Турции, грабили торговые караваны. Иногда «воровские» казаки захватывали царских гонцов и посланников. В 1584 году турецкий султан во время приёма русского посла опротестовал действия Донских казаков: «Да казаки ваши Кишкин с товарищи живут под нашим городом Азовом, и по азовским урочищам людей наших теснят, и многие убытки чинят, и их грабят и побивают». Москва несколько раз пыталась подчинить Дон своей власти, но из этого ничего не получилось. В 1593 году царь Фёдор Иванович даже прислал Донским казакам грозную грамоту: «Вам от нас быти в опале и к Москве вам к нам никому не бывать; и пошлем на низ Доном к Роздором большую рать, и поставить велим город на Раздоре и вас сгоним з Дону». В действительности русское правительство не помышляло об осуществлении своих угроз. Содержание казаков обходилось казне значительно дешевле, нежели содержание отрядов стрельцов для охраны границ: а между тем войско Донское играло исключительно важную роль в обороне южных рубежей. Это отмечали даже иностранцы. Так, Я. Маржарет, иноземец на русской службе, писал в своих записках, что в России лучшей пехотой считаются стрельцы и казаки: «настоящие казаки, которые держатся в татарских равнинах вдоль таких рек, как Волга, Дон, Днепр и других, часто наносят гораздо больший урон татарам, чем вся русская армия; они не получают большого содержания от императора [царя], разве только, как говорят, свободу своевольничать как им вздумается». Правительство не проявляло тревоги по поводу разбойных нападений казаков на кочевья татарских князей. «Воровские» казаки могли рассчитывать на то, что новыми службами царю они всегда смогут «покрыть» свои старые вины и заслужить прощение. Однако царское правительство строго наказывало казаков за те действия, которые наносили ущерб посольским людям и казне («Донские воровские казаки… », Казачество, Каторжный И., Минаев Ф., Разин С., Ус В).

Оцените автора
Казачий Круг