Самоубийство или убийство?

Есть такое мнение

Источник: Орган общеказачьей мысли журнал «Родимый край» № 50. Январь-Февраль 1964 г. Издатель: Донское Войсковое Объединение. 

На заре то было ранней, утренней.

На заре то было да на зорюшке,

На закате было светла месяца.

На восходе было красной солнушки:

Да собирались донские козачки,

Собирались они во единый Круг,

Во единый Круг да во единый луг…

(Из старинной песни о булавинском восстании).

Булавинское восстание, возникшее на Дону в начале XVIII века и последовавший за ним уход Игната Некрасова с Дону, крепко врезались в память казачью и отразились во многих народных песнях и сказах. Интерес к этой теме не ослабевает и теперь. Историки продолжают рыться в государственных архивах, стараясь на основании старых грамот, войсковых отписок, т. наз. «прелестных» писем и т. д. собрать воедино все подробности, чтобы, опираясь на официальные документы, ярче, выпуклее и понятнее изложить историю восстания.

Принимая во внимание, что читатели нашего журнала, вне сомнения, хорошо ознакомлены с этой темой как в целом так и в отдельных фазах, я не намерен подвергать восстание подробному разбору — для этого есть учебники истории. Мне хотелось бы отметить в этом очерке только заключительный момент — гибель атамана Кондратия Афанасьевича Булавина.

Согласно «Воронежским актам» — Булавин, «оставленный всеми, кроме одиннадцати преданных ему человек, отчаянно защищался и убил из своих рук двоих казаков, но увидев, что дом начали обкладывать камышом и готовились поджечь, застрелился из пистолета». Донской историк Е. П. Савельев, подтверждая факт самоубийства Булавина, вводит в эту сцену новый персонаж — Галю, дочь Булавина, которая, переодетая в казацкое платье, в этот момент находилась при отце. Она отбивалась вместе с отцом от нападавших, и раненная, падая, вскричала: Отец! Спасенья нет! — Потом, увидев, что отец взвел курок пистоли, вскочила, обнажила кинжал и проколола себе грудь, воскликнув, обращаясь к изменникам: «Рабы, презренные и жалкие рабы! Смотрите, как умирает свободная казачка!-и пала мертвая на труп отца». Историк С. М. Соловьев в своей «Истории России с древнейших времен» (Т. VII стр. 191) пишет следующее: «Булавин сначала защищался, убил у Зерщикова двух человек, но потом, видя, что дальнейшее сопротивление невозможно, застрелил себя из пистолета». Соловьев ссылается на официальные документы, хранившиеся в Императорском Кабинете — книги № 720, 722 и 1821. Профессор Лебедев в своем предисловии к книге Д. Петрова «Кондратий Булавин» пишет: «…вследствие измены и предательства прежних сообщников — Зерщикова, Соколова и др. — мужественный вождь восстания, героически отбиваясь от наседавших предателей, чтобы не попасть в руки царских властей, в последнюю минуту пустил себе пулю в висок». Были и другие версии. По одной, в момент самоубийства Булавина при нем якобы находилась не его дочь Галя, а черкешенка, жена его брата Петра, которую называли его «полюбовницей».

Не так давно, в № 111 (5164) от 19 сент. 1963 г. «Учительской газеты», издаваемой Министерством Просвещения в Москве, появилась статья В. Румянцевой, научной сотрудницы Центрального Государственного Архива Древних Актов. Эта статья опровергает старую укоренившуюся версию о самоубийстве, выдвигая новую — об убийстве атамана Булавина ворвавшимися в курень заговорщиками. Румянцева ссылается на монографию и ряд статьей о Булавине, написанных исследовательницей восстания Е. П. Подъяпольской), Эти труды указывают на то, что Булавин якобы был убит черкасской старшиной.

В доказательство она приводит:

1) следственное показание о пистолетной ране в левый висок, что указывает скорее всего на то, что выстрел был произведен убийцей, петому что в противном случае Булавин должен был быть левшой;

2) письмо бригадира Феодора Шидловского князю Меньшикову, в котором говорится об убийстве, а не о самоубийстве, и, наконец;

3) страницу из «Гистории», редактированной самим Петром. Правя текст, в котором говорилось об самоубийстве, Петр собственноручно перечеркнул эти строки и написал: «главного вора и бунтовщика в Черкасске казаки убили».

В. Румянцева утверждает, что петровская «Гистория» не предназначалась для широ­ких масс, и потому в ней можно было сказать правду о смерти Атамана. Далее автор говорит, что версию о самоубийстве создала и распространила черкасская старшина, опасавшаяся неудовольствия царского правительства, что им не удалось захватить Булавина живым; с другой стороны, пишет автор, не в их интересах было сохранить жизнь Атамана, знавшего много об их участии в восстании, а правительству было вы-годно поддерживать эту версию, согласно которой народный герой превращался в трусливого, малодушного человека. Далее, над его телом был произведен позорный обряд казни, и это, по словам автора, должно было выглядеть не как надругательство над христианином, а как заслуженная кара над изменником и самоубийцей.

Соглашаясь с Румянцевой в том, что царь Петр должен был руководствоваться какими-то соображениями и сведениями, зачеркивая в своей «Гистории» строки, говорившие о самоубийстве, я все же хочу указать на некоторые несуразности. Историки Соловьев, проф. С. Ф. Платонов, Ключевский и др. не писали наобум, а работали над своими капитальными трудами также на основании официальных документов из государственных архивов. Все они, по какой-то причине ни единым словом не обмолвились о возможности второй версии. Было ли это вследствие наложения правительством запрета? — Вряд ли, так как в их трудах открыто говорится о дворцовом перевороте в царствовании Павла и его умерщвлении — с какой же стати стали бы замалчивать истинные причины смерти вождя восстания, происходившего в 18-ом столетии?

Что же касается петровской «Гистории» — она увидела свет Божий не вчера и не представляла собой какой-либо секретный документ, следовательно — все эти историки были, несомненно, знакомы с ее содержанием. Помимо этого, мне кажется, что такой человек, как царь Петр, не задумавшийся поднять заздравную чашу за врагов на поле битвы, не постеснявшийся принять личное участие в казнях стрельцов, человек волевой и сильный духом, по своему прямому, открытому и импульсивному характеру вряд ли одобрил бы распространение какой-то «официальной, правительственной», версии. Бояться ему было нечего.

Далее — рана в левом виске не должна обязательно служить доказательством того, что выстрел был произведен убийцей. Булавин мог защищаться от нападавших, имея в правой руке саблю, а в левой пистоль, не следует забывать и об этой возможности. С другой стороны, нам совершенно неизвестно, был ли он левшой или нет, так что даже и эта возможность не может быть отброшена.

Далее, почему авторы считают, что, кончая жизнь самоубийством, «народный герой превращался в трусливого, малодушного человека»? Мне лично кажется, что самоубийство далеко не всегда является проявлением трусости и малодушия. Думая, что на это требуется известная сила воли, а в истории мы знаем немало примеров, когда именно сильные духом люди кончали с собой. Даже исходя из советской идеологии, вернее из приказа Сталина о поведении советского бойца на поле битвы, мы знаем, что боец не имел права сдаться, он должен был биться до последнего и, расстреляв почти все патроны, в крайнем случае последним патроном покончить с собой, но не сдаться. Уже исходя из этого, можно считать, что советские авторы несколько поторопились со своими выводами. Можем ли мы считать трусами буддийских монахов, превращающих себя в живой факел? Равным образом можно ли называть трусами древних римских воинов, бросавшихся на меч в последнюю минуту боя? А сотни и тысячи русских раскольников, сжигавших себя в молельнях и церквах, а матросы со «Стерегущего», пускающие воду в кингстоны и идущие на дно морское? А сотни жертв Лиенца и Платлинга ,которые предпочли покончить с собой, только чтобы не отдаться в руки большевиков? Неужели же песни обо всех этих героях — гимны трусости? А Атаман А. М. Каледин?!

Мы, лишенные в настоящее время всякого доступа к архивам, можем, конечно, лишь верить историкам или же строить догадки; поэтому мы не можем полностью отбросить возможность обоснованности версии, предложенной Румянцевой и Подъяпольской. Но и делать поспешные выводы И сразу соглашаться с их предположениями мы не можем. Не надо забывать, что все, буквально все, в СССР должно как-то согласоваться, быть подогнанным к «генеральной линии». Были когда-то времена сов. историка Покровского, у которого все, поголовно все, цари и царицы были выродками, ненормальными, извергами и т. д. Прошли годы, и история в СССР стала писаться иначе. Вытянули на свет Божий из нафталина и рундуков и Суворова, и Кутузова, и Александра Невского (!), и дедушкины погоны, и славу Российской армии, все это им вдруг понадобилось. Для оправдания «великих реформ» понадобился и Петр Великий, полуодобрительно поглядывали и на тень Грозного — чего только не делали! В настоящее время личность Петра — «табу», ей «пришить» уже ничего нельзя, а поэтому — что же делать, вали на «царские правительственные круги»… Неплохо заодно свалить вину и на «служителей культа», на духовенство, проповедовавшее, что самоубийство — великий грех и считавшее, что самоубийца недостоин христианского погребения. Вот отсюда и лейтмотив — «царские правительственные круги» и «служители культа», попы.

Повторяю — кто знает, может быть версия, выдвинутая сов. учеными, не лишена основания. Может быть. Однако, по казачьему обыку, — стой на слуху, и не верь каждому слову, оттуда исходящему. Вот когда, и если, документы, на основании которых современные ученые пришли в этому выводу, будут опубликованы и станут достояниями масс — тогда и судить можно.

Оцените автора
Казачий Круг