Социальные противоречия на Дону в годы гражданской войны

МОУ Кондрашовской СОШ

СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ НА ДОНУ В ГОДЫ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ

( Материалы к конференции)

Работа выполнена учителем истории Поповой Л. Г.

2009 год

Социальные противоречия на Дону.

К концу 1916 года Россия подошла к новой революции. Экономический кризис ухудшил положение народных масс в тылу, а также снабжение армии. Центры страны оказались на грани голода и топливного кризиса. Особенно критическое положение было в Петрограде, Москве, а также в центрально-промышленном и Северо-Западном районах.

Военное лихолетье в областях и губерниях Дона и Северного Кавказа не достигло общероссийских масштабов. Здесь сложилась иная ситуация. Это объясняется особенностями и спецификой социальной структуры населения, а также своеобразием социально-экономического и политического развития.

Донские казаки обладали многими правами и привилегиями. Из всех прав Войска владение землей являлось наиважнейшим правом потому, что оно определяло форму правления у казаков, образ их службы и автономию Войска. Форма пользования землей предоставляла казакам и многие права: личную свободу, освобождение от податей и повинностей, право свободного винокурения, беспошлинной торговли и т.д. Форма пользования землей определяла и обязанности казаков.

К началу революции 1917 года в России было 11 казачьих войск (в период революционных преобразований их количество возросло до 13). Всего в казачьих войсках России насчитывалось 5 млн. человек. Донское войско, одно из старейших, насчитывало 1,5 млн. казаков. В данное количество входило также 30 тысяч калмыков, приписанных к казачьему сословию.

Население Дона по своему составу было весьма неоднородным. Казаки составляли лишь 43 % населения края. И хотя казаки не имели количественного преимущества перед другими сословиями, 4/5 всей земли в Области Войска Донского числилось за казаками. Таким образом, 12-15 миллионов десятин земли находилась в руках казаков. Большая часть этого земельного пая распределялась между казаками, а использование остальной земли — «войскового запаса» -давало средства для содержания казачьей администрации, учебных заведений и прочих надобностей.

При рождении казаку полагался пай земли. В различных районах области он был разный, но в среднем по войску равнялся 12 десятинам. В низовьях Дона станичные паи были больше, чем в верховых станицах. Но, по сравнению с крестьянскими наделами, казачий земельный надел превышал крестьянский в пять раз. В казачьей среде не замечалось такого сильного расслоения, как в среде российского крестьянства, где 2/3 всего сословия составляли бедняки. По подсчетам ученых, казачья беднота составляла всего лишь 25% от общего войскового населения . Около 10% казаков обеспечивали свои семьи за счет «нетрудовых доходов», т.е. сдавая в аренду крестьянам или иногородним свою землю. Происходило это не из-за лености, а из-за невозможности обрабатывать ее своими силами. Эта часть казачества была наименее обеспеченной.

С ростом казачьего населения появилась нехватка земли. В 1912 году администрация войска рассчитала, что если казачий надел оставить в прежних размерах, то войскового запаса для наделения им казаков хватит на пять лет. Путь разрешения этой проблемы был весьма прост (как считали казаки): передел земли, в том числе помещичьей, монастырской и соседской. Но эту проблему можно было решить путем перехода от экстенсивного земледелия к интенсивному, на что, конечно же, требовалось продолжительное время.

Перед казачеством остро стоял еще один вопрос — это освобождение от повинностей. Снаряжение на военную службу за свой счет обходился казаку в 250-300 рублей, что составляло два полных годовых дохода.

Перед 1917 годом все эти проблемы обострились внутри казачьего общества. Обострились и отношения между «верховыми» и «низовыми» казаками. Земельный пай в низовых станицах составлял 18-20 десятин пахотной земли, на севере области он был в два раза меньше, и колебался от 7 до 10 десятин. В некоторых станицах на севере Дона казаки имели пай лишь в 4 десятины. В станице Иловлинской – 7 десятин.

Нельзя сказать, что войсковое правительство бездействовало. Пытаясь решить эту проблему оно переселяло казаков из мест, где земля была непригодна для сельскохозяйственной обработки во вновь созданные станицы на пустующих землях. Еще в 19 веке некоторые помещики, чьи земли вклинивались в казачьи, получали новые участки вне пределов области, а свои прежние владения оставляли казакам. Земельный конфликт затронул также и казачьи семьи. Семья казака сводила всю полученную мужчинами землю в одно хозяйство. Фактическим владельцем таких хозяйств были казаки старших возрастов. Молодые члены семьи (до 25-30 лет) хотя и имели формально собственный пай земли, но фактически им не распоряжались. Положение некоторых молодых казаков ничем не отличалось от положения батраков. Отделиться от семьи они могли лишь с согласия станичного сбора, что было весьма проблематично, так как главенствовали на этом сборе все те же «старики», в чьих руках находилась семейная земля. По традиции, на отделение от семьи с земельным паем могли рассчитывать лишь старшие сыновья, младшие могли наследовать лишь родительские земли. О хозяйственной самостоятельности младших сыновей речь могла идти лишь с утерей трудоспособности родителями. Современники называли этот конфликт внутри казачества «конфликтом между отцами и детьми», между «стариками» и «молодыми». В.А. Антонов-Овсеенко, признавая существование противоречий внутри казачества, все же считал, что «противоречия внутри казачества … не были, однако, ни особенно глубоки, ни особенно обострены».

Основа конфликта, переросшая позднее в кровопролитную борьбу на донской территории, заключалась в другом. По соседству с казачьими станицами лежали поселения крестьян. Земли у них было гораздо меньше, но качество ее было лучше. Это была бывшая помещичья земля, выбранная и предназначенная для сеяния злаков еще в те времена, когда основная масса казачьего населения занималась скотоводством, охотой и рыбной ловлей. Обрабатывалась она лучше, так как у крестьян был опыт земледелия. Казаки же в своей массе перешли к земледелию во второй половине XIX века. Кроме того, крестьяне были освобождены от казачьей воинской повинности, от сборов на службу за свой счет (они служили на общих основаниях). Все это приводило к тому, что коренные донские крестьяне с меньшего количества земли имели примерно те же доходы, что и казаки. На землях коренных крестьян использовалось интенсивное земледелие. Но и крестьяне испытывали проблему малоземелья и с вожделением смотрели на казачьи наделы. Основные крестьянские поселения располагались в низовьях Дона, где казачьи наделы были особенно велики, а само казачество (в численном соотношении) сильно уступало крестьянскому населению.

Не меньшую заинтересованность во всеобщем переделе земли проявляли и иногородние, которые своей земли почти не имели. Они вели хозяйство на арендованной у помещиков и казаков земле. В верховьях Дона, где казаки составляли около 90% населения и были экономически однородны, эти противоречия почти не проявлялись. До 1917 года открытых выступлений крестьян против казаков не было.

Первая мировая война и массовая мобилизация поставили значительную часть казачьих хозяйств под угрозу разорения. Именно это обстоятельство заслонило многие другие вопросы, стоявшие перед казаками.

После Февральской революции 1917 года, на фоне анархии и всеобщего хаоса, казаки активно принялись за обустройство своей областной власти и восстановление попранных самодержавием прав. Казаки требовали восстановления Войскового Круга и выборности Войскового атамана. За не казачьим населением, уже имевшим право самоуправления, предполагалось его сохранить.

Созванный 26 мая 1917 года Войсковой Круг работал до 18 июня 1917 года. Круг признал Временное Коалиционное правительство единственной властью в стране и высказался за то, чтобы Россия стала неделимой народной республикой. На Кругу было объявлено, что «Войско Донское составляет неотделимую часть великой Российской народной республики, имеющую широкое местное самоуправление с правом законодательства по местным делам, не противоречащего общим основным законам, и с правом самостоятельного распоряжения землями, недрами и угодьями, принадлежащими Донской войсковой казачьей общине». Войсковой Круг избрал атаманом Алексея Максимовича Каледина, были образованы комиссии и Войсковое правительство. Таким образом был создан законодательный и представительный казачий орган — Донской Войсковой казачий круг и органы исполнительной власти — атаман и правительство.

Круг заявил, что является единственным правомочным органом по высшему управлению Войском, отозвал казаков из Донского областного исполкома. Казаки не признавали органы власти, куда входили представители крестьянства. Одной из причин было выступление на Крестьянском съезде, проходившем в мае 1917 года, где министр земледелия Временного правительства В.Чернов заявил, что казакам придется потесниться на своих землях (в пользу крестьян). В этот период всех тревожила возможность конфликта между казачьим и не казачьим населением области из-за разной наделенности землей. В целом «большинство казачества в 1917 году состояло из таких мелких собственников, которые цепко держались за свои привилегии», гарантированные им государством и всем казачьим войском. Наличие внутри области менее обеспеченного землей не казачьего населения окрашивало все земельные и классовые противоречия в сословный цвет, и на такое восприятие событий не могла повлиять казачья беднота в силу своей немногочисленности .

Решения Войскового Круга носили сословную окраску, а предшествовали этому события апреля 1917 года. 16-27 апреля 1917 года состоялся войсковой казачий съезд Войска Донского. Решения съезда были направлены на сохранение сословных привилегий казачества (по аграрному вопросу подтверждена резолюция Петроградского общеказачьего съезда). Для проведения в жизнь этого решения казачья верхушка пошла на ряд уступок мелкобуржуазной демократии. А именно:

1. По всем главным обсуждаемым вопросам докладчиками были выдвинуты казаки-демократы: меньшевик П.М.Агеев — по аграрному вопросу, народный социалист С.Г. Елатонцев — о местных органах власти, «независимый социалист» Н.М. Мельников — о казачьем
самоуправлении на Дону и пр.

2. Казачий съезд сделал уступку в важном требовании эсеров и меньшевиков: ввести земство на Дону.

3. По важнейшим вопросам момента были приняты решения в духе резолюций, принимаемым меньшевиками — поддержка Временного правительства, Советы рассматривались как органы, содействующие буржуазному правительству, принята резолюция «Война до победного конца» и др.

В вопросе о власти казачий съезд можно расценивать как подготовку к взятию власти на Дону. Свидетельство этому ряд обстоятельств:

1) съезд принял решение о подготовке войскового круга из одних только казаков;

2) съезд ограничил компетенцию исполкомов и не поддержал решения Временного правительства и соглашателей на местах о том, что они являются органами власти.

В резолюции о самоуправлении на Дону, принятой по докладу председателя Нижне-Чирского общественного комитета мирового судьи и казака Н.М. Мельникова, подчеркивалось, что «предложение о создании на Дону единой организации, объединяющей на началах полного слияния казаков и крестьян, является неотъемлемым», «необходимо создание особого управления — казачьего», вопрос об управлении крестьянским населением «комиссия исключила из программы своего обсуждения». Советы и исполкомы были признаны «временными общественными организациями, возникшими вследствие государственного переворота».

Резолюции съезда несли на себе следы внутренних противоречий. В противоречии друг с другом находились и сами резолюции. Если сопоставить резолюцию «О Форме государственного устройства», где утверждалось, что самоуправление должно быть сословным (в данном случае казачьим) с резолюцией «О земстве», выдвигавшей действитель-но демократический принцип «земство должно быть основано на демократических началах, единое и равное для всего населения области», то видно, что в этом противоречии сталкивались интересы сословные с демократическими . Однако, стоит правда отметить, что при утверждении резолюции «О форме государственного устройства» были мнения о введении широкого самоуправления, которое бы являлось общим, а не сословным: крестьянским, казачьим, дворянским.

Эти противоречия, внесшие раскол в казачьи регионы, не были преодолены в 1917 году. Экономическое развитие Дона имело свои особенности. Промышленный комплекс занимал 9 место из 20 районов. Но главное содержание его экономики определяло сельское хозяйство, оно обусловило и основные направления региональной промышленности. Экономика региона носила аграрно-промышленный характер. В его зерновых районах хлеба на душу населения собиралось больше, чем в любом другом месте России. Даже среди наиболее развитых аграрных районов страны казачьи хлебные поля Дона выделялись темпами роста производства зерна. Главными производителями и поставщиками сельскохозяйственной продукции Дона и Северного Кавказа, в отличие от Европейской России, были не помещичьи имения, а хозяйства крестьянского типа. Итоги сельскохозяйственной переписи 1917 г. свидетельствовали, что к трем казачьим областям, хозяйствам крестьянского типа принадлежали 74,3% всех посевных площадей, 94.2% всего крупного рогатого скота.

За 89 дней до Февральской революции Департамент полиции в донесении для руководства МВД и высокопоставленных чиновников других ведомств свидетельствовал, что самый острый «политический» вопрос — чем и как страна будет питаться наступающей зимой, что до конца 1916 — начала 1917 годов не было более острого вопроса, чем продовольственный.

Продовольственный кризис затронул также Дон и Северный Кавказ, но по сравнению с центром страны он протекал более мягко, не достиг размеров общероссийского. В регионе не существовало карточно-распределительной системы обеспечения населения ни перед Февральской революцией, ни в ходе ее. Помимо выполнения государственной хлебной повинности и полного обеспечения продуктами питания населения, хлеборобы еще готовы были сдавать государству хлеб.

В целом население Дона и Северного Кавказа существенно отлича-лось от жителей остальных регионов России по уровню жизни, который здесь был более высоким, как в городах, так и в сельской местности. Они почти по всем критериям находились в более благополучном положении, чем в других районах страны. Крестьянские хозяйства продолжали оста-ваться крупнейшими производителями и поставщиками сырья и продо-вольствия. Промышленность работала стабильно. Общероссийских масштабов дороговизна не достигла, более высокая зарплата и более высокий прожиточный минимум у сельского населения, отсутствие карточно-распределительной системы свидетельствовали о том, что население не испытывало острой продовольственной нужды, Продоволь-ственный кризис по сравнению с центром страны протекал мягко. К 1917 году регион располагал большими продовольственными запасами, путями сообщения и другими материальными ресурсами. Поэтому военное лихолетье на Дону не достигло общероссийских масштабов.

Казачество, представлявшее собой редкое, если не феноменальное социальное явление отечественной и мировой истории, возникло и формировалось на волне неприятия усиливавшегося крепостничества, централизации и советизации. Процесс социальных противоречий на Дону углублялся постепенно. Экономическое положение определяло остроту политических событий. Это сказалось на характере революционного процесса.

В этой связи бесценен исторический опыт организации казачьего землевладения и землепользования в России, когда казачество являлось признанным военным сословием и несло на определенных условиях государственную службу.

Истоки казачьей политики большевиков относятся к 1917 году, когда В.И. Ленин предупредил о возможности образования на Дону «русской Вандеи». Хотя казачество в ходе революции в октябре 1917 года придерживалось в целом позиций нейтралитета, отдельные его группы уже тогда приняли участие в борьбе с Советской властью. В.И.Ленин считал казачество привилегированным крестьянством, способным при условии ущемления его привилегий выступить в качестве реакционной массы. Но это не значит, что казачество рассматривалось Лениным как единая масса. Ленин отмечал, что оно было раздроблено различиями в размерах землевладения, в платежах, в условиях средневекового пользования землей за службу. В это время на Дону «масса простого казачества, да и многие офицеры пока еще держали нейтралитет. Северные станицы, где неказачьего населения почти не было. Отказывали своему правительству в доверии. Зато в южных станицах, где крестьянское население намного превышало казачье, появляются первые признаки нарастания новой стадии борьбы. На этот раз — крестьян против казаков с целью передела земли.

2 февраля 1918 года «Вольный Дон» сообщил, что в Новониколевской крестьяне постановили уничтожить казачье сословие и отобрать у казаков землю. Большевиков крестьяне ждут как своих избавителей, которые принесут крестьянам и волю и, что важнее, землю. На этой почве отношения между ними и казаками обостряются с каждым днем, и, по-видимому, потребуются героические меры, чтобы предупредить гражданскую бойню на Тихом Дону.

1918 год стал поворотным в развитии целого ряда социальных, экономических и политических процессов, сплетавшихся в России в довольно запутанный узел. Продолжался распад империи и процесс этот дошел до низшей точки. В целом по стране состояние экономики было катастрофическим, и хотя урожай 1918 г. был выше среднего, во многих городах свирепствовал голод.

В феврале 1918 году ВРК, фактически возглавляемый С.И. Сырцовым, проводил линию на соглашение с трудовым казачеством. Как результат этой политики — создание Донской Советской республики. Казачий комитет при ВЦИКе направил на Дон более 100 агитаторов из отряда «Защита прав трудового казачества». Их задача — организовать в Донской области Советы казачьих депутатов. К апрелю их было создано в городах, станицах и хуторах около 120. Однако принятие советской власти было далеко не безоговорочным.

Первое зафиксированное вооруженное столкновение с Советской властью было 21 марта 1918 г. — казаки станицы Луганской отбили 34 арестованных офицера. 31 марта вспыхнул мятеж в Суворовской станице 2-го Донского округа, 2 апреля — в Егорлыкской станице. С наступлением весны противоречия в сельской местности обострились. Основная масса казачеств, как и обычно, сначала колебалась. Когда крестьяне пытались делить землю, не дожидаясь решения земельного вопроса в законодательном порядке, казаки даже апеллировали к областной Советской власти. На севере области казаки болезненно реагировали даже на захват крестьянами помещичьих земель. Дальнейшее развитие событий поставило большинство казаков в прямую оппозицию к Советской власти.

«Кое-где начинается насильственный захват земель…», «Иногороднее пришлое крестьянство приступило к обработке… войсковой запасной земли и излишков земли в юртах богатых южных станиц», Крестьяне, арендовавшие у казаков землю, «перестали платить арендную плату». Власть, вместо того, чтобы сгладить противоречия, взяла курс на борьбу с «кулацкими элементами казачества».

В связи с тем, что иногородние крестьяне перестали платить за аренду и стали пользоваться землей безвозмездно, отшатнулась на сторону антибольшевистских сил и часть казачьей бедноты, которая сдавала землю в аренду. Отказ иногородних от арендных платежей лишал ее значительной части доходов.

Нарастание борьбы обострило противоречия и внутри казачества, и в апреле 1918 году казак-большевик В.С. Ковалев, характеризуя отношения между казачьей беднотой и верхушкой, констатировал: «Когда шли советские войска бороться с Калединым, эта пропасть не была заметна, а теперь она обнаружилась».

Таким образом, к маю 1918 года в одной из областей Юга России — на Дону – зарождается массовое антибольшевистское движение. Причины массового восстания и массового сопротивления были различные. Все те изменения в социальной, политической и аграрной структуре, происшедшие в Центральной России, не были приемлемы для донского казачества, которое предпочло вооруженную борьбу. Казаки поднимаются на борьбу изначально оборонительную, с точки зрения военной это обрекало их на поражение. Логика восставших была следующей: «Большевики уничтожают казачество, интеллигенция, как и коммунисты, норовят нас упразднить, а русский народ о нас и не думает. Пойдем напропалую — или умрем, или будем жить: все порешили нас уничтожить, попробуем отбиваться».

В июне 1918 года раскол и классовая борьба в российской деревне достигли своего пика. На Дону вспышка классовой борьбы привела к переходу казачества, в т.ч. и бедноты, в южных округах на сторону белых, в северных, более однородных в классовом и сословном отношении округах казаки были склонны к нейтралитету, но подчинялись мобилизации. Подобный поворот событий замедлил политическое размежевание внутри сословий».

«Крестьянство на Дону единодушнее, чем где бы то ни было в России, было всецело на стороне Советов». Низовые казачьи станицы (Бессергеневская, Мелеховская, Семикаракорская, Нагаевская и др.) выносили приговоры о выселении иногородних. Были и исключения: в мае -августе 1918 г. 417 иногородних, участвовавших в борьбе против большевиков, были приняты в казаки, 1400 приговоров исключали казаков из сословия за деяния прямо противоположные и 300 приговоров было вынесено о выселении из пределов области. И все же война приобрела сословную окраску.

При всех боевых качествах казаки-повстанцы, как и во времена крестьянских войн, освободив свою станицу, не хотели идти дальше, и «поднять их на энергичное преследование противника не представлялось возможным. Восставшие хотели бороться с большевиками, но ничего не имели против Советов». Как считали современники, «восставая, казаки меньше всего думали об устройстве своего государства. Восставая, ни на минуту не забывали того, что можно помириться, коль скоро Советская власть согласится не нарушать их станичного быта».

Совершенно в духе времени были слова председателя Московского Совета П. Смидовича, сказанные в сентябре 1918 года с трибуны ВЦИКа: «Эта война ведется не для того, чтобы привести к соглашению или подчинить, это война — на уничтожение. Гражданская война другой быть не может». Логически естественным шагом в такой борьбе стал террор как государственная политика.

Осенью 1918 года силы казачества были расколоты: 18% боеспособных казаков оказались в рядах Красной Армии, 82% — в Донской. Среди ушедших к большевикам ясно было видно пребывание бедноты. Силы Донской армии были надорваны. В октябрьских боях из ее рядов выбыли 40% казаков и 80% офицеров.

Удостоверившись на практике весны и лета 1918 года в несовместимости с ними, Советы, руководимые РКП(б), с осени 1918 г. взяли курс на полный их разгром: «В правительство на Дону уже играли, когда выявлялись тенденции заигрывать с казачьими федералистскими вожделениями. Гражданская война успела на Дону за год довольно резко разграничить и отделить революционные элементы от контрреволюционных. И крепкая Советская власть должна опираться только на экономически истинные революционные элементы, а темные контрреволюционные элементы Советская власть должна подавить своей силой, своей властью, просветить своей агитацией и пролетаризировать своей экономической политикой».

Донбюро взяло курс на игнорирование и специфики особенностей казчества. В частности, была начата ликвидация «Казачье-полицейского» деления области на округа, часть территории передавалась соседним губерниям. Сырцов писал, что этими шагами кладется начало упразднения той старой формы, под покровом которой жила «Русская Вандея». В образованных районах создавались ревкомы, трибуналы и военные комиссариаты, которые должны были обеспечить эффективность новой политики.

В начале января 1919 года Красная Армия перешла в генеральное наступление против казачьего Дона, переживавшего тогда стадию агонии, а в конце того же месяца на места полетело пресловутое циркулярное письмо Оргбюро ЦК большевиков. На головы казаков обрушилась беспощадная кровавая секира…».

Январские (1919 года) противоказацкие акции служили выражением общей политики большевизма в отношении казаков. Да и сами ее основы получили идейно-теоретическую разработку задолго до 1919 г. Фундамент составили труды Ленина, его соратников и резолюций большевистских съездов и конференций. Бытовавшие отнюдь не безупречные представления о казаках как о противниках буржуазных преобразований получили в них абсолютизацию и в конце концов отлились в непререкаемые догмы о казаках как становом хребте вандейских сил России. Руководствуясь последними, большевики, захватив власть и следуя формальной логике вещей, повели — и не могли не повести — линию на искоренение казачества. А после того, как они столкнулись с яростным советским предначертанием и атаками казаков на них, эта линия обрела озлобленность и дикую ненависть.

Дон воевал и правительство шло на непопулярные меры. 5 (18) октября 1918 года был издан приказ: «Все количество хлеба, продовольственного и кормового, урожая текущего 1918 года, прошлых лет и будущего урожая 1919 года за вычетом запаса, необходимого для продовольствия и хозяйственных нужд владельца, поступает (со времени взятия хлеба на учет) в распоряжение Всевеликого Войска Донского и может быть отчуждаемо лишь при посредстве продовольственных органов». Казакам предлагалось самим сдавать урожай по цене 10 рублей за пуд до 15 мая 1919 года. Станицы были недовольны этим постановлением. Последней каплей было наступление советских войск против Краснова на Южном фронте, начавшееся 4 января 1919 года, и начало развала Донской армии. В августе 1918 года нарком Донской Советской республики по военным делам Е.А. Трифонов указывал на массовые переходы из лагеря в лагерь. С наступлением контрреволюционных сил, Донское правительство теряло авторитет и территории.

Казачий отдел ВЦИК пытался организовать казачество, ставшее на сторону Советской власти. 3 сентября 1918 года СНК РСФСР издал декрет о создании «Походного Круга Войска Донского» — революционного казачьего правительства. «Созвать Походный Круг Советского войска Донского — войсковое правительство, облаченное всей полнотой власти на Дону… В состав Походного Круга… входят представители донских советских полков, а также хуторов и станиц, освободившихся от офицерской и помещичьей власти».

Но в тот период Советская власть на Дону продержалась недолго. После ликвидации осенью 1918 года СНК Донреспублики ЦК РКП(б) назначил нескольких членов Донбюро РКП(б) для руководства нелегальной партийной работой на занятой противником территории. Гибель Донской республики в результате интервенции германских войск и восстания нижнедонских казаков весной 1918 года, а также казнь подтелковской экспедиции значительно повлияли на отношение лидеров донских большевиков к казачеству. Как результат — Циркуляр Оргбюро ЦК РКП(б) от 24 января 1919 года, содержащий в себе пункты о массовом терроре по отношению к контрреволюционному казачеству.

В начале января 1919 года части Южного Фронта Красной Армии перешли в контрнаступление, чтобы покончить с непокорным казачьим Доном. Его организаторы пренебрегли тем фактом, что к тому времени казаки, особенно фронтовики, уже начали склоняться в сторону Совет-ской власти. Хотя политорганы призывали бойцов и командиров к терпимости и недопущению насилий, для многих из них стал определяющим принцип «кровь за кровь» и «око за око». Станицы и хутора, было притихшие, превратились в кипящий котел.

В такой предельно обостренной и жестокой обстановке 24 января 1919 года Оргбюро ЦК РКП(б) приняло Циркулярное письмо, подхлестнувшее насилие и послужившее целевой установкой на расказачивание:

«Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применить все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.

Жестокая и ничем не оправданная политическая линия, породившая тяжкие последствия, в том числе и то эхо, которое докати-лось до наших дней, вызывая справедливый гнев, однако, предвзятое истолкование. Циркулярное письмо, часто ошибочно называемое директивой, обросло былями и небылицами. Но точность — неотъемлемая черта правдивого освещения истории. Выполнение жестокого циркуляра на местах вылилось в репрессии, которые обрушились не только на подлинных виновников, сколько на беззащитных стариков и женщин. Жертвами беззакония стали многие казаки, хотя сколько-нибудь точных сведений об их количестве не имеется.

Казаки, амплитуда колебаний которых в сторону советской власти до этого была довольно большой, теперь развернулась в своей массе на 180 градусов. Поголовные репрессии сослужили роль антисоветского катализатора. В ночь на 12 марта 1919 г. в хуторах станицы Казанской казаки перебили малочисленные красногвардейские гарнизоны и местных коммунистов. Через несколько дней пламя охватило все округа Верхнего Дона, вошедшего в историю как Вешенского. Оно взорвало тыл Южного фронта Красной Армии. Наступление ее частей на Новочеркасск и Ростов захлебнулось. Попытка подавить восстание успехом не увенчалась, поскольку практически сводилась лишь к исключительно военным усилиям.

Политика Центра по отношению к казакам в 1919 года не отличалась последовательностью. 16 марта Пленум ЦК РКП(б) специально обсудил вопрос о них. Г.Я. Сокольников осудил Циркулярное письмо и подверг критике деятельность Донбюро ЦК РКП(б). Однако наметившийся было курс не получил развития и реализации. Центральное место заняли проблемы переселения на Дон новоселов, что подливало масла в огонь и создавало поле повышенного политического напряжения. Ф.К. Миронов слал свои протесты в Москву. РВС Южного фронта, хотя и неохотно, но несколько смягчил свою позицию в отношении казаков. В.И. Ленин торопил покончить с восстанием. Однако военное командование с этим не спешило. Троцкий создал экспедиционный корпус, перешедший в наступление лишь 28 мая. Но к 5 июня белогвардейские войска прорвались к Вешенской и соединились с мятежниками. Вскоре Деникин объявил поход на Москву. Решающую роль он отводил казакам. Гражданская война, ширясь и ожесточаясь, затянулась еще на несколько месяцев. Такой дорогой ценой обернулось расказачивание.

13 августа 1919 года объединенное заседание Политбюро и Оргбюро ЦК РКП(б) обсудило воззвание к казакам, представленное Лениным. Правительство заявляло, что оно «не собирается никого расказачивать насильно… не идет против казачьего быта, оставляя трудовым казакам их станицы и хутора, их земли, право носить какую хотят форму (например, лампасы)». Но терпение казаков лопнуло. И 24 августа корпус Миронова самовольно выступил из Саранска на фронт. 28 августа был упразднен Гражданупр — орган расказачивания — и создан временный Донисполком во главе с Медведевым. В Балашове под руководством Троцкого совещание выдвинуло на «первый план» и наметило «широкую политическую работу в казачестве». После этого Троцкий разработал «Тезисы о работе на Дону».

В момент, когда Деникин прорвался к Туле, Троцкий оставил вопрос в ЦК партии об изменении политики к донскому казачеству и о Миронове: «Мы даем Дону, Кубани полную «автономию», наши войска очищают Дон. Казаки целиком порывают с Деникиным. Должны быть созданы соответствующие гарантии. Посредником мог бы выступить Миронов и его товарищи, коим надлежало бы отправиться вглубь Дона». 23 октября Политбюро постановило: «Миронова от всякого наказания освободить», назначение его на должность согласовать с Троцким. 26 октября решено было издать обращение Миронова к донским казакам. Троцкий предложил назначить его на командный пост, но Политбюро, не согласившись с ним, направило работать Миронова пока только в Донисполком.

Правда о расказачивании без ее фальсификации и без политической игры вокруг нее -одна из самых тяжких страниц в истории казачества, хотя у нее их было немало. И не только в советское, но и в давние времена.

Триумфальное шествие Советской власти во многих районах страны свершалось в обстановке гражданской войны. Это настолько очевидно, что не вызывает никаких сомнений. Другое дело, что между гражданской войной конца 1917 и середины 1918 года существовала принципиальная разница. Она заключалась и в ее формах, и в масштабах. В свою очередь это же прямо зависело от интенсивности и силы империалистической интервенции в Советскую Россию.

Выше изложенное дает полное основание следующему заключению: гражданская война в России вообще и в ее отдельных районах с особенным составом населения, куда передислоцировались силы всероссийской контрреволюции, началась с первых дней революции. Больше того, сама эта революция развертывалась в обстановке крестьянской войны, разгоревшейся еще в сентябре 1917 года против помещиков. Свергаемые классы прибегли к насилию над взбунтовавшимся народом. И последнему ничего не оставалось другого, как на силу ответить силой. В результате революцию сопровождали острейшие вооруженные столкновения.

Вместе с тем острота гражданской войны определяющим образом воздействовала на выбор путей и форм социально-экономических преобразований и первых шагов Советской власти. И по этой причине тоже ею нередко предпринимались неоправданно жестокие меры, в конечном итоге бумерангом бившие по ней самой, ибо это отталкивало от нее массы, особенно казаков. Уже весной 1918 года, когда обездоленное крестьянство приступило к уравнительному переделу земли, казаки отвернулись от революции.

«Казачье восстание на Дону в марте-июне 1919 года было одной из наиболее серьезных угроз для Советского правительства и оказало большое влияние на ход гражданской войны». Исследование материалов архивов города Ростова-на-Дону и Москвы позволило вскрыть противоречия в политике большевистской партии на всех уровнях.

Пленум РКП(б) от 16 марта 1919 года отменил январскую директиву Свердлова, как раз в день его «безвременной» кончины, но Донбюро не посчиталось с этим и 8 апреля 1919 года обнародовало еще одну директиву: «Насущная задача — полное, быстрое и решительное уничтожение казачества, как особой экономической группы, разрушение его хозяйственных устоев, физическое уничтожение казачьего чиновничества и офицерства, вообще всех верхов казачества, распыление и обезвреживание рядового казачества и о формальной его ликвидации».

Руководитель Донбюро Сырцов телеграфирует предревкома станицы Вешенской: «За каждого убитого красноармейца и члена ревкома расстреливайте сотню казаков».

После падения Донской Советской республики в сентябре 1918 года было создано Донское бюро для руководства подпольной коммунистической работой в Ростове, Таганроге и других местах в тылу белых. Когда Красная армия продвинулась на Юг, Донбюро стало главным фактором управления Донской областью. Члены бюро назначались Москвой и действовали из Курска, Миллерово — тыловых районов, оставшихся под советским контролем. Местные должностные лица проводили широкомасштабную конфискацию частной собственности. РВС Южного фронта настаивал на казнях и расстрелах и призывал к созданию трибуналов в каждом полку. Репрессии, проводившиеся армейскими трибуналами и Донбюро, заставили территорию подняться против коммунистов, и это привело к потере всего района верхнего Дона.

Первые признаки отхода от жестокого военного противоборства и экстремальных методов решения противоречий между казачеством и Советской властью проявились к концу 1919 года и закрепились в 1920 году, когда гражданская война на юге России принесла победу большевикам. Белое движение, в котором казачеству принадлежала заметная роль, понесло поражение. На Дону в свои права вступил большевизм.

Оценивая деятельность Донбюро РКП(б) с осени 1918 до осени 1919 годов, следует признать, что несмотря на известный позитивный вклад Донбюро в разгром контрреволюции и установления Советской власти на Дону, в его казачьей политике был допущен ряд крупных просчетов и неудач. «Впоследствии все члены Донбюро пересмотрели свои взгляды и действия. С.И. Сырцов признал неудовлетворительным опыт работы отдела Гражданупра и пытался ограничить административную деятельность политотделов на Дону весной 1920 года. На первой областной партконференции он выступил против С.Ф.Васильченко, призывавшего давить казачество «огнем и мечом». Спустя пять лет по докладу Сырцова на апрельском (1925 год) пленуме ЦК РКП(б) было принято постановление «О работе среди казачества», обозначившее курс на широкое вовлечение казачества в советское строительство и снятие всех ограничений в его деятельности.

«Чтобы понять политику советской власти по отношению к казачеству, нельзя останавливаться только на одном этапе — этапе гражданской войны и, в частности, на событиях весны 1919 г. Это все равно, что судить о Великой Отечественной войне только по первому ее этапу — 1941-1942 года».

Целый сгусток вызревавших веками противоречий — классовых, социальных, этнокультурных — привел в начале XX века к сильнейшим социальным потрясениям и к распаду страны. Начался процесс распада ее до уровня самостоятельных регионов, предельной точкой которого мог стать уровень «независимых» сельских общин.

В противодействии волне анархии и всеобщего раскола, как результат столь же длительного государственного опыта, оформилось военно-общественное движение — Добровольческая армия, верхушка которой (генералитет) декларировала восстановление России (и даже сформировала зачаток первого «общерусского правительства» — Донской гражданский совет), восстановление частной собственности, денационализацию промышленности, прекращение раздела и передела земли и созыв нового Учредительного Собрания, которого разрешило бы аграрный и национальный вопросы.

Изначально борьба большевиков и с развалом страны виделась как составная часть борьбы с Германией, и лишь потом борьба с немцами в сознании «добровольцев» стала отходить на второй план.

Определенное сопротивление оказали большевикам казачьи области, а вернее — их правительства. Неравная наделенность землей между казаками и не казаками и осознание казаками всего Войска всех «казачеств» единой общностью противостояли волне развала. Но пока перемены (в том числе — уравнительный передел земли) не коснулись каждой станицы, каждого казака, они были пассивны либо «нейтральны».

Оформление и деятельность высших органов казачьего управления на Дону весной-летом 1917 года имели большое значение для поступательного развития важных процессов в общественно-политической и хозяйственно-экономической сферах жизни области. В течение короткого хронологического периода органы казачьего самоуправления проделали значительную работу как в плане реализации демократических принципов при формировании и функционировании местных органов власти, так и в плане продуманного, всестороннего и весьма эффективного управления всеми внутренними делами области Войска Донского.

В период революции и гражданской войны на Дону казачество действовало как достаточно активная военно-политическая сила. В условиях развала бывшей царской армии оно дольше всех сохраняло свою военную организацию и дисциплину. В начале января 1918 года война приобрела форму военно-политического противостояния. Под влиянием борьбы различных политических сил и внутреннего социального раскола донские казаки выступили по разные стороны баррикад и составили основу крупных кавалерийских частей как «белых» войск, так и Красной Армии. По станицам Дона прокатилась волна кровавых массовых расправ, под которые попадали не только враги, но и рядовые казаки, на которых пало малейшее подозрение. Накал взаимной ненависти достиг такого размаха, что невозможно было какое-либо примирение. Нейтралитет кого-либо не признавался. Курс новой власти на уничтожение «привилегированного» казачьего сословия имел одну цель — сравнять казаков с окружающим не казачьим населением.

Из казачества стремились сделать законопослушное сословие. В интересах государства это было необходимо. Но целенаправленное военное воспитание сотни и сотни лет сделало казачество очень мощной этнической группой. Буржуазная революция поставила казачество перед проблемой выбора буржуазного пути или же своего самобытного. Выбора быть не могло, но драма была налицо. А когда возникли революционные преобразования социалистической ориентации, то это был детонатор будущей гражданской войны. События же развивались намного трагичнее. Начался террор «расказачивания». Это и было непоправимой страшной исторической ошибкой со стороны государства.

В сложнейшие исторические периоды довести противоборство идеологий до гражданской войны — верный путь к гибели нации.

Литература:

1. Венков А. В. «Донское казачество в гражданской войне». Ростов-на-Дону. 1992 год.

2. Венков А. В. «Печать сурового исхода». Ростов-на-Дону. 1988 год.

3. «История донского казачества». Ростов-на-Дону. 2001 год.

4. Козлов А. И. «Расказачивание». Родина. 1990 год. № 7

5. «Казачество: мысли современников о прошлом, настоящем и будущем казачества». Ростов-на-Дону. 1992 год.

6. «Иловля: история, традиции, возрождение казачества». Иловля. 2006 год.

7. Русский штандарт. Журнал. Подборка разных лет.

№ 115

Циркулярное письмо Оргбюро ЦК РКП(б) об отношении к казакам.

24 января 1919 года.

Циркулярно. Секретно.

Последние события на различных фронтах в казачьих районах – наши продвижения вглубь казачьих поселений и разложение среди казачьих войск – заставляют нас дать указания партийным работникам о характере их работы при воссоздании и укреплении Советской власти в указанных районах. Необходимо, учитывая опыт года гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путем поголовного их истребления.Никакие компромиссы, никакая половинчатость пути недопустима. Поэтому необходимо:

1. Провести массовый террор против бога­тых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое — либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо принять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.

2. Конфисковать хлеб и заставить ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем сельскохозяйственным
продуктам.

3. Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселение, где это возможно.

4. Уравнять пришлых иногородних к каза­кам в земельном и во всех других отношениях.

5. Провести полное разоружение, расстреливая каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи.

6. Выдавать оружие только надежным эле­ментам из иногородних.

7. Вооруженные отряды оставлять в казачь­их станицах впредь до установления полного порядка.

8. Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагается проявить  максимальную твердость и неуклонно проводить настоящие указания.

Центральный комитет постановляет прове­сти через соответствующие советские учрежде­ния обязательство Наркомзему разработать в спешном порядке фактические меры по массовому переселению бедноты на казачьи земли. ЦК РКП (б)».

(Центральный пар­тийный архив. Фонд 17. Опись 65. Дело 35. Лист 261).

№ 116

Воззвание «Свободные граждане ст. Вешенской и ее хуторов!»

Середина марта 1919 г.

К вам, станичники, я обращаюсь с призывом прекратить бесполезные разговоры, не приносящие ничего кроме вреда для нашего общего дела — освобождения от гнета коммунистической власти, так как в многоглаголовании нет спасения. Одними разговорами без дела вы не спасете себя от угнетателей. Вам доподлинно известны те казни, которые творили эти лица, прикрываясь личиной спасения народа от произвола и насилий, а если вы забыли их, то вспомните — не убеждали ли они 28-й казачий полк жить в мирном соседстве с казаками, не давали ли они обещаний не идти войной в пределы Донской области; не говорил ли вам командир названного полка казак Фомин, что он избавит вас от подводной повинности. Мы по простоте сердечной покорили всему томуибросили фронт. Ну и что же получилось на деле? Коммунисты воспользовались нашей оплошностью и двинули свои войска к нам на Дон. Они заняли наши станицы и хутора и фураж, стали грабить наших сограждан; стали еще в большей мере изнурять подводной повинностью; стали вылавливать нежелательных им наших сограждан, которых заточили в тюрьму, с которых выжимали штрафы и которых не расстреливали, а истязали, отрубая пальцы и выворачивая руки.

Заключенные в тюрьму и замученные граждане ст. Вешенской вам известны, а вот в ст. Казанской, по достоверным сведениям, замучено до смерти свыше 260 человек, а в ст. Слащевской томится в заключении до 400 человек, ждущие той же участи, что и Казанцы. Да разве это все, — это только начало. Из обнаруженных документов видно, что хотели сделать с казаками коммунисты. Они хотели сначала выжать из казаков все соки, забрать все их имущество, а потом уничтожить. Это видно из официального письма председателя Вешенского ревкома Векина к председателю Мигулинского ревкома Андрееву о том, чтобы он немедленно «выжал» из мигулинцев три миллиона рублей контрибуции и доставил их в округ. А т. Решетков в письме к Казанскому [ревкому] т. Костенко жалуется, что в ст. Вешенской имеется в 99 раз больше контрреволюционеров чем в ст. Казанской, но которых некому казнить, так что ему самому приходится судить и приводить приговор в исполнение, а поэтому он просит немедленно прислать ему отряд человек в 35 с пулеметом.

По имеющимся сведениям в ст. Вешенской и в ее хуторах предполагалось к аресту до 800 казаков. Вот поэтому-то и потребовался Решеткову отряд в 35 человек с пулеметом, для скорейшего уничтожения предполагаемых к аресту казаков, так как ему одному не под силу казнить таковое количество арестованных. Мало того, из секретных циркуляров 8-й армии, т.е. той армии, которая в настоящее время находится на Дону, видно, чтс коммунисты собирались конфисковать у казаков хлеб и все сельскохозяйственные продукты, т.е, хотели сделать казаков нищими, и хотели уничтожить их, а на место их переселить своих сторонников, для чего предполагалось учредить комитет по массовому переселению бедноты на казачьи земли. Волею судеб, и. по Милости Божьей коммунистам не удалось привести в исполнение своих замыслов. Казанцы и мигулинцы не вынесли гнета и восстали. Освободили себя и помогли освободиться вешенцам. Так что же дальше? Неужели мы должны собираться в кучки на площади, без толку месить грязь и попусту расточать бесполезные слова? Неужели мы, зная, что хотели сделать с нами коммунисты, должны еще обсуждать. Кто за нас, и кто против нас» Против нас коммунисты, а за нас мигулинцы и казанцы. Посмотрите, что делают они.

У них полный порядок: нет пустословия и они выступают поголовно. Казанцы заняли Журавку и окрестные деревни, е. мигулинцы прошли свой юрт и направляются на Поповку и Каргинскую. В честном бою мигулинцы достали себе 600 пуд сахару, 1000 пуд. говядины, 1000 пуд. консервов, 1000 пуд. колбасы. и много обмундирования и снаряжения. Не уступают им казанцы, А мы все стоим на площади в грязи и обсуждаем, кто нас обмундирует, вооружит, накормит, попоит и спать уложит. Ну дело ли зто казаки?

Прилично ли для казака ждать как манны небесной помощи со стороны? Казак исстари привык все сам добывать для себя. Довольно слов, пора за дело; время не ждет. Смело «братцы» в бой. В бою вы найдете все для себя. С боем вы освободите себя и свои семьи от неминуемой гибели. В бою вы приобретете честь и славу и спасете свою совесть. Смело вперед. Коммунистам нет места на Дону!

Заведующий Вешенским военным отделом Суяров.

(Российский государственный военный архив. Фонд 192. Опись 1. Дело 66.Лист 4. Типографский экземпляр).

№ 118

Директива Реввоенсовета Южного фронта о морах по подавлению восстания

16 марта 1919 г.

1 час 35 мин.

Весьма секретно.

Реввоенсоветам 8-й, 9, 10-й армий

Предлагаю к неуклонному исполнению следующее: напрячь все усилия к быстрейшей ликвидации возникших беспорядков путем сосредоточения максимума сил для подавления восстания и путем применения самых суровых мер по отношению к зачинщикам хуторам: а) сожжение восставших хуторов; б) беспощадные расстрелы всех без исключения лиц, принимавших прямое или косвенное участие в восстании; в) расстрелы через 5 или 10 человек взрослого мужского населения восставших хуторов; г) массовое взятие заложников из соседних к восставшим хуторам; д) широкое оповещение населения хуторов станиц и т.д. о том, что все станицы и хутора замеченные в оказании помощи восставшим, будут подвергаться беспощадному истреблению всего взрослого мужского населения и предаваться сожжению при первом случае обнаружения помощи; примерное проведение карательных мер с широким о том оповещением населения. О всех принятых и принимаемых мерах точно информировать Реввоенсовет Южфронта.

Член реввоенсовета А.Колегаев

(Российский государственный военный архив. Фонд 100. Опись 3. Дело 100.Листы 17-18. Телеграфная лента).

№ 120

«Приказывается пройти огнем имечом местность…»

(Директива Реввоенсовета 8-й Армии о борьбе с восставшими казаками)

№ 1522

17 марта 1919 г.

Реввоенсовет 8-й армии приказывает в наикратчайший срок подавить восстание предателей, воспользовавшихся доверием красных войск и поднявших мятеж в тылу. Предатели донцы еще раз обнаружили в себе вековых врагов трудового народа. Все казаки, поднявшие оружие в тылу красных войск, должны быть поголовно уничтожены, уничтожены должны быть и все те, кто имеет какое-либо отношение к восстанию и к противосоветской агитации, не останавливаясь перед процентным уничтожением населения станиц, сжечь хутора и станицы, поднявшие оружие против нас в тылу. Нет жалости к предателям. Всем частям действующим против восставших, приказывается пройти огнем и мечом местность, объятую мятежом, дабы у других станиц не былс бы и помысла о том, что путем предательского восстания можне вернуть красновский генеральско-царский режим. В момент, когда очевидная близость победы пролетарской революции вдохновляет на мощные карающие удары Красную Армию и все международные отряды ее братьев по труду, мы, разбив в открытом бою разлагающуюся и смердящую гидру красновских золотопогонников, терпим и отогреваем у себя на груди змею измены и предательства вековых царских холопов — казаков. Будем же решительны, будем беспощадны в своей борьбе, красные воины революции, еще несколько мощных ударов меча революции и счастливая рабочая республика, успокоенная смертью врагов и предателей зацветет, осуществляя великие цели коммунизма.

Реввоенсовет 8-й [армии] И.Якир, Я.Вестник

(Российский государственный военный архив. Фонд 24380. Onись 7. Дело 168. Листы 213, 213 оборотный. Заверенная копия).

№ 121

Разговор по прямому проводу между И.Э. Якиром и С.И. Сырцовым

18 марта 1919 г.

[Якир]. У аппар[ата] т. Якир. Тов. Сырцов, только что от комбрига Богданова получена телеграмма следующего содержания: «17 марта 1919 г., 7 час. Из Верхняковского. Вчера вечером от хуторов Мешковского, Калмыковского и Назаровского были делегаты. На сегодня в Мешковском должен [быть] сход и гарнизон[ный] митинг о решении вопроса о сдаче оружия. На митинги едет делегация от колонны. От т. Молоховского получено сообщение, что он занимает Глубокий, Монастырщину и Сухой Донец конной заставой с пулеметами…».

Дальше ничего нового. Думаю, что сейчас никаких переговоров с восставшими быть не должно, все же решил вызвать Вас. Каково Ваше мнение?

Тов. Сырцов сейчас ответит.

[Сырцов]. Ревсовет на этот счет придерживается такого мнения. Никаких гарантий восставшим не может даваться, безразлично сдадутся ли они добровольно или будут к этому принуждены. Неуклонно должна быть проведена самая решительная расправа. Сдачу можно принять без всяких условий с нашей стороны, чтобы сохранить жизнь тех пленных, которые у них находятся, но повторяю: никаких гарантий им не давать и требовать безусловно сдачи оружия, выдачи офицеров и главарей, и предоставления себя на суд революционного трибунала. Вce.

(Российский государственный военный архив. Фонд 24380. Опись 7. Дело 168. Листы 229,234, 235. Телеграфная лента).

№ 122

Инструкция комиссаров-коммунистов для подавления восстания на Дону*.

При обыске комиссара, который был прислан [в] Бураковскую** и который нашими казаками был взят в плен, при первом занятии Бураковской, найдена инструкция комиссару для ареста и обысков, для руководства на время командировок.

«Подлежат аресту: 1) все бывшие добровольцы и награжденные за

бои с красноармейцами; 2) все буржуа; 3) все убежавшие и укрывавшиеся по хуторам и станицам; 4) все атаманы, офицеры, старые [и] вновь произведенные урядники, принимавшие участие в боях с красноармейцами; 5) все следователи, судьи, сыщики, шпионы и предатели советских работников; 6) все контрреволюционные агитаторы; 7} все занимавшие те или иные должности при Краснове; 8) все, выбранные обществом на какие-либо должности при самодержавии Краснова; 9) все члены Круга Спасения Дона и Хопра и Большого Войскового Круга; 10) все полицейские, городовые, сельские урядники, околоточные надзиратели, служившие при царизме и во время Краснова; 11) все, грабившие имущество семей красноармейцев и советских работников; 12) все, избивавшие пленных красноармейцев; 13) все, не сдавшие оружие при обыске, у кого таковое будет обнаружено: 14) все те, кто активно помогал Краснову чем бы то ни было.

Заведующий отделом по борьбе с контрреволюцией и шпионажем***.

Секретарь Самсонов. [Читал] Отдел к[онтр]р[еволюции], Особый отдел Реввоенсовета] 9-й армии Южного фронта». Эта. Инструкция, вместе с арестованным комиссаром в подлиннике будет выслана в Вешенскую не сегодня, то завтра.

Командир Решетовской сотни Ламакин.

(Российский государственный военный архив. Фонд 24380. Опись 7. Дело 168. Листы 40, 40 оборотный. Рукопись).

* Собственный заголовок документа. Инструкция была

переписана повстанцами и послана в станицу Вешенскую.

** Станица Бураковская (Хоперский округ) была занята повстанцами

в середине июня 1919 года, тогда, видимо, и была захвачена эта

инструкция.

*** Фамилия неразборчива.

№ 134

Директива Реввоенсовета Южного фронта реввоенсоветам

армий и ревкомам по вопросам общей политики в Донской области

№ 34485

5 апреля 1919 г.

г. Козлов

13 час. 50 мин.

Вне очереди.

Реввоенсоветам 8-й, 9, 10, 13-й [армий], политотделам Южфронта 8-й, 9, 10, 13-й [армий], ревкомам — Хоперскому, Усть-Медведицкому, Калачевскому, Котельниковскому, Сальскому, Цымлянскому, Константиновскому, Морозовскому. Копия — Предреввоенсовета Троцкому по местонахождению. Копия — Москва, Совнарком — Ленину. Копия — Москва, ЦК коммунистов.

Реввоенсовет Южфронта приказывает в изменение прежних постановлений в отношении общей политики в Донской области руководствоваться следующим: самым беспощадным образом подавлять попытки мятежа [в] тылу, применяя [при] этом подавлении меры массового уничтожения восставших. В то же время в отношении мирных районов не прибегать к массовому террору, преследовать только активных контрреволюционеров, не предпринимать мер, могущих остановить разложение казачества, строжайше преследовать произвольные .реквизиции, тщательно организовать расплату за законные реквизиции и поставку подвод, не допуская реквизиций рабочего скота. Абсолютно воспретить взимание контрибуции, организованное обложение чрезвычайным налогом. производить только по особому разрешению Реввоенсовета Южфронта. Немедленно приступить [к] составлению списков граждан, понесших убытки от действий контрреволюционных банд, грабежей, незаконных поборов. Беспощадно карать всех должностных советских лиц, виновных [в] злоупотреблениях.

В соответствии с настоящими указаниями отменяются следующие приказы Реввоенсовета Южфронта: приказ № 171 от 5 февраля об организации полковых трибуналов, приказ № 248 от 18 февраля о конфискации у казачьего населения повозок с лошадьми и фуража (вместо конфискации практиковать в пределах действительной потребности законом установленные реквизиции со своевременной расплатой), приказ № 369 от 10 марта о конфискации седел (вместо конфискации вводится реквизиция в меру потребностей с немедленной расплатой), а также отменяется инструкция Реввоенсовета Южфронта [по] проведению директивы ЦК партии о политике на Дону от 7 февраля.Приказ настоящий немедленно по телеграфу довести до сведения всех дивизий и полков и широко оповестить как армии так и население.Реввоенсовет Южфронта: Ходоровский, Сокольников

Врид управдел Брауновский

(РЦХИДНИ. Фонд 17. Опись 84. Дело 47. Лист 53. Телеграфный бланк).

№135

Докладная записка члена Донбюро С.И. Сырцова в ЦК РКП(б) о

положении на Дону

21 апреля 1919 г.

(Публикуется в сокращении).

В настоящее время армиями Южного фронта занята большая часть Донской области. Незанятыми остаются: Черкасский округ — основа донской контрреволюции, с наиболее богатым и реакционным казачеством, Ростовский — в большинстве крестьянский, со значительным количеством рабочих, Таганрогский — сплошь крестьянский, и часть Сальского. Пролетарский элемент Донской области почти весь находится в сфере деятельности неприятельских войск (Апександро-Грушевский, Сулин, Таганрог, Ростов).

Настроение населения и войск в этих районах, по сведениям Донбюро, самое пестрое.

Казаки Черкасского округа настроены очень решительно и воинственно, страшно озлоблены; преимущественно из их среды пополняются карательные отряды, которые терроризируют крестьянство и рабочих. Масса казаков — жителей районов, уже занятых нами, бежали при нашем наступлении (или были насильно уведены).

В настроении офицерства Добровольческой армии намечавшийся было перелом в сторону, благоприятную для нас, теперь исчез и сменился в связи с приходом кубанских войск (два последних месяца) новым подъемом. Доклады наших нелегальных организаций все же и в последние месяцы отмечают частые случаи дезертирства офицеров, проявления разочарования в «антибольшевистской политике и зависть к тем офицерам, которые остались «нейтральны» или «пристроились» на службу к Советской власти. Тормозом для развития таких настроений явилось убеждение в том, что большевики офицерам (хотя бы «перебежчикам») пощады не дадут. Это разложение, питаемое шкурными мотивами, далеко не успело зайти, парализовалось приходом кубанцев. Победа Колчака (на которого, вообще говоря, и раньше донские контрреволюции-онеры возлагали большие надежды) в этом отношении, конечно, тоже окажет большое влияние.

В кубанских частях разложения не наблюдается. Окрыленные легкими победами на Кавказе, кубанцы полны надежд в кратчайший срок очистить Донскую область и справиться с красными.

Рабочие настроены, определенно, большевистски. Прихода Красной Армии ждут с нетерпением. Безработица, мобилизация, дороговизна и низкая заработная плата революционизируют рабочих и уже давно оттолкнули их от меньшевиков.

Крестьяне (особенно, Таганрогского округа) питаются теми же настроениями, что и украинские крестьяне во время Скоропадского. Их настроение серьезно беспокоило правительстве Краснова и Богаевсксто, беспокоит и правительство деникинцев. Карательные отряды группируются преимущественно в этом районе, оберегая линию железной дороги. Было несколько разрозненных выступлений крестьян отдельных волостей, без труда подавленных добровольцами. Эти выступления предпринимались крестьянами без участия партии. Ростово-Нахичеванский комитет, являющийся центром нелегальной организации, высказывался против этих выступлений.

Мобилизация иногороднего населения, объявленная еще в январе, успеха не имела и лишь взбудоражила рабочих и крестьян. Массы дезертиров дают карательным отрядам много работы. По деревням часто устраивают облавы. Пойманные дезертиры подвергаются экзекуции (25—40 ударов тройной связкой шомполов) и направляются в части. Последнее время наблюдается отправка мобилизованных крестьян и рабочих (главным образом, дезертиров) в Кубанскую область и Ставропольскую губернию на формирование. Взамен их присылаются мобилизованные кубанцы

и ставропольцы.

Буржуазия настроена панически и покидает Ростов и Новочер­касск.

Вся полнота власти находится у штаба Добровольческой армии. С падением Краснова всякая видимость самостоятельности Донского правительства исчезла.

Политическое настроение населения занятых районов, поскольку оно оформляется и выясняется, также отличается значительным разнообразием. Теперь уже можно говорить о положении не в Донской области, как таковой, а о положении в Царицынской губернии и в частях Ростовской губернии, поскольку образование этих губерний предопределено. Населе-ние тех районов, которые отходят к Царицынской губернии в общем и целом надо признать менее контрреволюционным, чем например, казачество Вешенского района, Константиновскогс Цымлянского, тем более Черкасского. Казаки по своему хозяйственному положению не выделяются по сравнению с крестьянством Тамбовской губернии или крестьянами этих же округов.

Значительная часть хоперцев и медведицких [казаков добровольно перешли на сторону Советской власти, и немногие хутора оказали активное сопротивление. Это не значит, конечно, что в настоящее время они являются безоговорочными сторон­никами Советской власти. *

Не обладающие в противоположность южным казакам реальными экономическими привилегиями, они немногим отличаются от крестьян этих же округов. Расслоение на казаков и иногородних здесь чувствуется гораздо слабее, чем на юге; борьбы (острой и напряженной, как на юге) между казаками и крестьянами не наблюдается.

Контрреволюционные настроения казачества (и крестьянства Хоперского и Медведицкого округов активно не проявляются Несмотря на все попытки вешенских повстанцев поднять Хоперский округ, это им не удалось. Правда, здесь немаловажную роль играло то обстоятельство, что здесь находились тыловые и резервные части 9-й армии. Но разница в степени контрреволюционности(если так можно выразиться) между вешенцами, черкассцами и пр. и хоперцами безусловно имеется.

Так же как и повсюду в Донской обпасти, контрреволюционеры

успели вдолбить несознательной массе кучу действительных и мнимых ужасов о Советской власти, а главным образом, о коммунистах. Убеждение в том, что коммунисты, устраивая «коммуну», отбирают в эту коммуну все имущество, а также жен и детей, — широко распространено. Несознательность населения приводит к тому, что население не может подняться на высоту понимания программных требований разных партий. Казаки (и крестьяне) эти программы мыслят воплощенными в лицах. Антикрасновская политика (они в массе, безусловно, не красновцы) у них олицетворяется в Миронове. Миронов, очень популярный среди казаков (и крестьян) казачий офицер, командовал одной из дивизий 9-й армии, пополненной казаками-перебежчиками и мобилизованными им. Такая персонификация, безусловно, опасное явление при наличности демагогических и честолюбивых наклонностей Миронова, это грозит еще большими затруднениями. Теперь Миронов т. Троцким (по нашим представлениям) под благовидным предлогом убран из Донской обл., но не устранена возможность его влияния на расстоянии.

Реввоенсовет 9-й армии имел неосторожность, мягко говоря, для участия в подавлении восстания послать два казачьих.полка «мироновской дивизии». Полки проходили Миллеровский район (население крестьянское, сочувственно относится к Советской власти и партии) и терроризировали — ревкомы («если у вас в Советах коммунисты, пусть берегутся»), ими разогнана трудовая коммуна в 27 селян в с. Колодезном.

Указанные примеры говорят о том, что нельзя мыслить казачество северное революционным; оно менее контрреволюционно, чем южное, но и только.

Присоединением Хоперского, Медведицкого, Чирского, Котель-никовского, Морозовского районов.к Царицынской губернии относи-тельное влияние казачества меняется, процент казачьего населения по отношению ко всему населению губернии понижается до 30%.

Из районов будущей Ростовской губернии в настоящее время имеются: Миллеровский — крестьянский район, на 24 волости только 4 станицы; Каменский (часть) — население крестьянское и казачье; Цимлянский и Константиновский — главная масса казачества активно контрреволюционна; Вешенский — своим восстанием лишний раз подтвердил свою репутацию контрреволюционного. Население этих районов резко делится на крестьянство и казаков. Крестьяне в массе (за исключением небольшого процента отъявленных кулаков) представляют тот элемент, на который партии в борьбе с казачеством придется опираться (рабочих небольшое количество — в Миллерове 1000 человек и немного шахтеров в Усть-Белокалитвенском районе).

Крестьяне этих районов невероятно озлоблены против казаков.

Казачество раздавило крестьянское движение, развязанное Февральской революцией, и не дало крестьянству присоединиться к октябрьскому движению. Ненависть против казаков, на которых крестьяне привыкли смотреть, как на классовых врагов, теперь только находит свое выражение.

Победы Красной Армии вдохнули уверенность в крестьян, и они начинают расправу с казачеством. Ревкомы под влиянием требований крестьян переименовывают станицы и хутора в волости и деревни. Заложники прилегающих к району восстания станиц, взятые карательными отрядами и переданные волостным ревкомам, крестьянами перебиты. В целом ряде станиц и хуторов выводится из обихода слово «казак». «Теперь нет казаков и иногородних — есть только крестьяне», — говорят мужики и жестоко мстят своим недавним угнетателям. Станицы в Миллеровском районе обезлюдели: казаки с семьями и кое-каким имуществом ушли с отступающей армией, зная, что оставшихся ждет крутая расправа. Крестьяне ближайших к станицам Луганской и Митякинской волостей сейчас же, после занятия станиц нашими войсками, приехали на подводах организованным путем забирать оставшееся имущество, видя в нем законную компенсацию за те грабежи, какие казаки систематически проводили по отношению к крестьянам.

Общие условия заставляют нас, идя навстречу крестьянам (за исключением самых верхушек), сделать их своей опорой в деле ликвидации казачества, тем более что крестьянство (я не говорюуже о рабочих, тех шахтерах, которых должна в ближайшее время освободить наша армия) стихийно толкается на этот путь.

10—11 марта в хуторах станиц Казанской, Мигулинской, Вешенской, Еланской вспыхнуло восстание.

В станицах осталось много оружия, отобранного у казаков, все это оружие было ими захвачено, и это дало им возможность

широко вооружиться. Кроме оружия ими было захвачено много складов с различным имуществом тыловых учреждений 8-й армии и ее дивизий (транспорт с патронами Инзенской дивизии, инженерное, телеграфное и телефонное имущество Московской дивизии, обмундирование, некоторое количество снарядов).

Организаторами восстания явились полковник Алферов и два есаула. Ими была произведена мобилизация в возрасте от 16 до 55 лет. Некоторая, небольшая, часть населения, не приняла участия в восстании — это крестьянское население, но оно составляет в этом районе небольшой процент, и некоторые казаки.

Во многих перехваченных нами приказах и воззваниях формулируется платформа восставших: «Мы не против Советов, мы за то, чтобы народ сам выбирал эти Советы, мы против коммунистов, против коммун, против комиссаров, жидов, против реквизиций, грабежей и расстрелов». В воззвании к казакам-хоперцам они говорят: «Восстаньте и вы против назначенных комиссаров, образуйте Советы».

Отношение крестьянского населения в районах, прилегающих к местности, охваченной восстанием, я уже oxapaктеризовал.

Крестьяне волостей Миллеровского района добровольно мобилизуют отряды для борьбы с повстанцами и требуют от нас оружия. Наряду с применением регулярных частей, присылкой экспедиционных отрядов необходимо использовать настроение крестьянства и вовлечь его в активную борьбу с казачеством. Это произойдет тогда, когда мы его вооружим и дадим ему уверенность в том, что соотношение сил в этой борьбе на его стороне.

Практические предположения и принципиальные положения мной переданы ЦК лично, и здесь лишний раз их повторять не приходится.

С товарищеским приветом

член Донского бюро РКП(б) С. Сырцов

(РЦХИДНИ. Фонд 17. Опись 6. Дело 83. Листы 1-4 оборотный, 7 оборотный -10. Автограф).

№138

Решение Донского бюро РКП(б) об основных принципах

отношения к казачеству.

Не позднее 21 апреля 1919 г.

Донское бюро Российской коммунистической партии, обсудив вопрос об отношении к казачеству (директива ЦК), пришло к следующему.

Политика центральных и местных (донских) органов власти должна определяться положениями:

1. Существование донского казачества с его экономическим
укладом жизни, остатками экономических привилегий, прочно
укрепившимися реакционными традициями, воспоминаниями о
политических привилегиях, пережитками патриархального строя, с
доминирующим бытовым и политическим влиянием более богатых
стариков и тесно сплоченной группы офицерства и чиновничества,
стоит перед пролетарской властью неизменной угрозой
контрреволюционных выступлений.

Эти выступления тем более опасны, что военная организация казачества входила неотъемлемой частью даже в его будничную мирную жизнь.

Вообще, обучение военному искусству, которое делает каждого казака от 18 лет до возраста полной физической старости искусным воином, дает контрреволюции готовый кадр солдат (до 300 тыс. человек), которые очень быстро могут мобилизоваться (примеры всех бывших восстаний) и вооружиться (запрятанным с величайшей хитростью оружием).

Положению Советской власти, угроза успешного наступления на которую иностранного империализма далеко еще не устранена, наличность этого кадра живой силы контрреволюции грозит величайшей опасностью.

Все это ставит насущной задачей вопрос о полном, быстром и решительном уничтожении казачества как особой бытовой экономической группы, разрушении его хозяйственных устоез, физическом уничтожении казачьего чиновничества и офицерства, вообще всех верхов казачества, активно контрреволюционных, распылении и обезврежении рядового казачества и о формальной ликвидации казачества.

2. Практическое проведение этой задачи в настоящий момент должно сообразоваться со стратегическим положением фронта, дабы не вызвать немедленными внутренними выступлениями осложнений для фронта и дабы неосмотрительными демонстративными репрессиями не приостановить разложения среди казаков, еще остающихся в рядах противника.

Применение репрессий, массового террора должно носить характер обоснованной кары за поведение отдельных лиц, хуторов, станиц (попытки восстания, противодействие Советской] власти, шпионаж и т.п.).

По отношению к южному, наиболее контрреволюционному, казачеству должен быть проведен экономический террор (экономическое обескровление казачества). Мерами такого порядка должны явиться:

1. Обезземление многоземельного черкасского казачества, обезземление наиболее контрреволюционных групп других округов.

2. Упразднение войсковой собственности на землю (уничтожение
войсковых, юртовых земель), наделение этой землей малоземельных местных крестьян и переселенцев с соблюдением, по возможности, форм коллективного землепользования.

3. Конфискация рыболовного имущества у казаков по Дону (вла­дение которыми обусловливало одну из существующих привилегий
казачества) и передача его рыболовным артелям и крестьянам-
рыбакам.

4. Наложение контрибуций на отдельные станицы.

5. Проведение чрезвычайного налога с таким расчетом, чтобы он
главной своей тяжестью, наряду с крупной буржуазией, лег на каза­чество.

6. Переселение.

Поскольку позволят общие условия — должно быть широко проведено переселение крестьянских элементов из Центральной России.

Необходимо широко провести вывод казаков за пределы области; для этого должна быть разработана система частных мобилизаций, по которым призванные казаки направляются в рабочие батальоны (военно-инженер., строительн.) и на принудительные работы всякого рода.

(РЦХИДНИ. Фонд 17. Опись 65. Дело 34. Листы 163-164. Машинописный экзкмпляр. Автограф Н.Н. Крестинского чернилами).

№ 139

Из протокола заседания Оргбюро ЦК РКП(б) о положении дел на Дону

22 апреля 1919

Присутствуют: Крестинский, Сталин, Стасова, Серебряков Белобородов, Новгородцева, Сырцов, Фомин, Дзержинский.

Слушали: 1. Тов. Сырцов информирует о положении дел на Дону, о казацком восстании в Вешенском и других округах. Часть казаков и крестьян не принимали участия в восстании. Политическая платформа восставших: «Не против Советской власти, а против комиссаров-коммунистов». В настоящее время восставшие замкнуты в кольцо. Отношение казаков Медведицкого и Хоперского округов неблагоприятное к коммунистам, но не активное. Поведение казачьей дивизии Миронова кажется подозрительным.

Тов. Сырцов предлагает по отношению к южному контрреволюционному казачеству проводить террор; заселять казачьи хутора выходцами из Центральной России; Миллеровский район мобилизовать, вооружив крестьян.

Разгрузить от советской работы представителей Донбюро. Создать центр гражданского управления для Ростовской губ. в Миллерово, а позднее в Каменской.

Пополнить состав Донбюро.

Постановили: Принять к сведению.

Предложение т. Сырцова и резолюция Донбюро об отношении к казакам приняты. Последняя с добавлением мобилизации, о вооружении крестьян, заселяющих казачьи земли.

Тов. Белобородову поручено вести переговоры сРеввоенсоветом Южного фронта о создании гражданского управления.

В Донбюро вводится т. Шаблиевский.

(РЦХИДНИ. Фонд 17. Опись 112. Дело 3. Лист 39. Машинописный экземпляр).