Такой битвы, как Куликовская, еще не бывало прежде на Руси

Страницы истории Отечества

Такой битвы, как Куликовская, ещё не бывало прежде на Руси

В 1359 году, после смерти Ивана II, оставивше­го малолетнего сына Дмитрия, ярлык на великое княжение Владимирское удалось получить суз­дальскому князю Дмитрию Константиновичу, но в 1362 году, стараниями московского боярства и митрополита Алексея, ярлык на великое княже­ние, за хорошее вознаграждение, был приобре­тён для московского князя Дмитрия Ивановича.

Достигши совершеннолетия, Дмитрий начал вести энергичную и смелую политику. Он про­должал расширять пределы своего княжества, включив в состав своих владений Углич, Галич и Белозеро и приобретя ряд новых городов с их ок­ругами (Калугу, Медынь, Стародуб, Дмитров). Он вёл энергичную и успешную борьбу и с вели­кими князьями тверским и рязанским, которые заключили союз с опасным противником Моск­вы великим князем литовским Ольгердом.

Ольгерд Литовский дважды вторгался при Дмит­рии в московские владения и подступал к Москве, но не мог взять сильной крепости.

Дмитрий малюткою с оружием в руках добыл себе старшинство между русскими князьями, до тридцатилетнего возраста не выпускал из рук ору­жия, выдержал опасную борьбу с Литвою, Тве­рью, Рязанью и вышел из неё победителем с пол­ным сознанием своих сил. Неудивительно, что такой князь решился первый поднять оружие про­тив Золотой Орды, где в это время происходили смуты и междоусобия. В 1378 году татары вто­рично напали на Нижний, и, отказавшись от отку­па, сожгли его.

Управившись с Дмитрием нижегородским, Ма­май отправил князя Бегича с большим войском на Дмитрия московского. Но тот узнал о прибли­жении неприятеля, собрал силы и на берегах реки Вожи встретился с Бегичем.11 августа вечером татары переправились через эту реку, но русские полки храбро их встретили и разбили. После Вожской битвы московский князь не мог надеяться, что Мамай ограничиться местью на Рязанской области. Но смуты и разделение в Орде внушали смелость московскому князю не обращать вни­мания на ханские ярлыки. Лучшим доказатель­ством ослабления Орды было то, что Мамай дол­жен был отказаться от прежней дани, какую полу­чали ханы из России во время Чанибека. Вожское поражение привело в ярость Мамая, он не хотел успокоиться, пока не отомстит Дмитрию.

Советники Мамая говорили ему: «Орда твоя оскудела, сила твоя изнемогла; но у тебя много богатства, пошли нанять генуэзцев, черкес, ясов и другие народы». Мамай послушался этого со­вета, собрал множество войск со всех сторон, ле­том 1380 года переправился за Волгу и стал коче­вать при устье реки Воронежа. Ягайло Литовс­кий, который имел много причин недоброжелательствовать московскому князю, вступил в союз с Мамаем и обещал соединиться с ним 1 сентяб­ря. Узнав об этом, Дмитрий Московский стал не­медленно собирать войска; послал за полками и князьям — ростовским, ярославским, белозёрским. Не соединился с Москвою потомок Святос­лава Черниговского, Олег Рязанский, так как он более всех был напуган татарами. Ведь ещё со­всем недавно его княжество при Вожской битве подверглось страшному опустошению от не очень значительного отряда татар. А теперь Ма­май стоит на границах с громадным войском, и в случае сопротивления Рязань будет первою до­бычею. Олег послал к Дмитрию московскому ска­зать о движениях Мамая, а сам вошёл в перегово­ры с Ягайло Литовским. Олег и Ягайло рассужда­ли так: «Как скоро князь Дмитрий услышит о на­шествии Мамая и о нашем с ним союзе, то убежит из Москвы в дальние места или в Великий Новгород или на Двину, а мы сядем в Москве и во Владимире; хана встретим с большими дарами и упросим, чтоб возвратился домой, а мы разде­лим Московское княжество на две части — одну к Вильне, а другую к Рязани и возьмём на них ярлы­ки и для потомства нашего».

Но Дмитрий не думал бежать ни в Новгород Великий, ни на Двину, а всем полкам назначил собираться в Коломну к 15 августа, перед этим он отправил в степь сторожей, которые должны были извещать его о движениях Мамая. Перед выступ­лением из Москвы великий князь отправился в Троицкий монастырь, недавно основанный свя­тым пустынником Сергием, который благословил Дмитрия на войну, обещая победу, хотя с силь­ным кровопролитием, и отпустил с ним в поход двух иноков-богатырей — Александра Пересвета и Ослябю, которые отличались своим мужеством. Оставив жену и детей при воеводе Фёдоре Андре­евиче, Дмитрий выехал в Коломну, куда собра­лась огромная рать, какой прежде не видали на Руси, — 150 000 человек! Татар же вместе с наем­никами было 300 тысяч.

Весть о сильном вооружении московского кня­зя дошла до Мамая, и он попытался кончить дело миром; послы его явились в Коломну с требованием дани, какую великие князья платили при Уз­беке и Чанибеке; но Дмитрий отвергнул это тре­бование, соглашаясь платить только такую дань, какая была определена между ним и Мамаем.

20 августа великий князь выступил из Коломны и, пройдя границы своего княжества, стал на Оке, осведомляясь о неприятельских движениях. Здесь соединился с ним его двоюродный брат Влади­мир Андреевич Серпуховский, приехал также большой московский воевода Тимофей Василье­вич Вельяминов с остальными полками. Тогда, Дмитрий велел переправляться через Оку, за не­делю до Семёнова дня (1 сентября) переправилось войско, на следующий день переехал сам великий князь со своим двором, и 6-го сентября достигли Дона. Дмитрий принял решение мостить мосты и искать брод; в ночь 7-го сентября войско начало переправляться за Дон; утром на другой день, 8-го сентября, русские полки строились уже за До­ном. В двенадцатом часу начали показываться татары: они спускались с холма на широкое Кули­ково поле; русские также сошли с холма, и сторо­жевые полки начали битву, какой ещё никогда прежде не бывало на Руси.

Сражение началось с поединка двух воинов-богатырей. Из вражеских рядов выехал на могу­чем коне телохранитель Мамая — Челибей, а по другим сведениям — Темир-Мурза.

Потрясая копьём, он громовым голосом вызы­вал на поединок любого русского воина, который не побоится помериться с ним силами. Этот вы­зов принял богатырь Пересвет. С копьями на пе­ревес мчались всадники друг на друга и сшиб­лись на всем скаку. Кони их едва устояли, присев на задние ноги, а оба воина насмерть поразили друг друга. И тут же русские и ордынские полки сошлись в кровавой схватке. Стрелы падали дож­дем, копья ломались, как солома, молниями свер­кали на солнце мечи.

Ордынцы всей своей силой стали наступать на передовой полк. Все меньше и меньше воинов оставалось в этом полку. Им на помощь двинулся большой полк. Тогда Мамай перенес удар на левый фланг. Страшен был бег ордынс­кой конницы, и полк левой руки начал от­ступать.

Кровь лилась, как вода, на пространстве десяти верст, лошади не могли ступать по трупам, ратники гибли под конскими копы­тами, задыхались от тесноты. Пешая русская рать начала уступать ордынцам. Но в заса­де в лесу стояли ещё свежие русские полки под начальством князя Владимира Андрее­вича и московского воеводы, Дмитрия Ми­хайловича Волынского-Боброка. В самый напряжённый момент появление свежих сил на стороне русских решило участь бит­вы: Мамай, стоявший на холме с пятью знат­нейшими князьями и смотревший оттуда на сражение, увидал, что победа склонилась на сторону русских и, охваченный ужасом, воскликнул: «Велик Бог христианский!». Русские гнали татар до реки Мечи и овладе­ли всем их станом.

Возвратившись с погони, князь Влади­мир Андреевич, спохватившись, начал ис­кать великого князя Дмитрия. Его видели жестоко раненого, и поэтому искали меж­ду трупами. Войско рассеялось по полю; после долгих исканий нашли великого кня­зя, едва дышащего, под ветвями недавно срубленного дерева.

Получивши весть, что Дмитрий найден, Владимир Андреевич поскакал к нему и объявил о победе; Дмитрий с трудом при­шёл в себя, с трудом распознал, кто с ним говорит и о чём; панцирь его был весь из­бит, но на теле не было ни одной смертель­ной раны.

Со славой возвращались русские полки с Куликова поля. В погожий осенний день князь Дмитрий, которого с тех пор прозва­ли Донским, с войском торжественно, под колокольный звон вступал в Москву. Дол­гожданную победу праздновали громко и широко. Дмитрий, в свою очередь, увеко­вечил память убиенных на Куликовом поле героев установлением их поминовения на все времена, пока будет жить Русская зем­ля — в Димитриевскую субботу.

Набеги ордынцев на Русь продолжались. Продолжалась и выплата дани, но враги уже избегали мериться с Русью силами в боль­ших сражениях. После Куликовской битвы стало ясно, что господству Орды скоро при­дёт конец.